Торнау был немцем, лютеранином, но стал русским бароном. По окончании Царскосельского лицея его зачислили поручиком в действующую армию, успешно воевал в турецких кампаниях, участвовал во взятии Варшавы, а в 1832 г. был прикомандирован к штабу Отдельного кавказского корпуса. Барон Торнау служил по геодезической и топографической части, нередко с разведывательными миссиями находился в тылу противника. Но, не ограничиваясь только военной службой, дал великолепные описания природы, языка, обычаев, верований, нравов горских племен. В то время, когда Российская империя расширяла свои владения в южном направлении и вела Кавказскую, самую длинную в своей истории войну, проанализировал геополитическую обстановку и дал прогноз возможного хода событий.
Первые два года своей кавказской службы Торнау занимался усмирением галгаевцев (так тогда назывались ингуши) и чеченцев. Участвовал в штурме горы Гай, взятии аулов Гойты, Герменчук, Старый Ачхой, был ранен в перестрелке. В конце 1834 г. командируется в Абхазию для сбора сведений о тамошних горских народах. Русского разведчика сопровождал ногайский князь, ставший абреком. Миссия была небезопасной, и поэтому он отправляется туда под видом «гостя из чеченцев»: переодевается в чеченский костюм и отпускает бороду. Весной «чеченский гость» со своим спутником переходит Снеговой хребет, спускается на Кубань и достигает мыса Адлер.
И вот тогда летом случается то, за что уже полтора века Торнау с благодарностью вспоминают биологи и географы. При переходе из долины Большого Зеленчука в верховья Кодори барон впервые встречает зубра и дает его описание в своем отчете военному ведомству. С тех пор его постоянно цитируют специалисты, когда речь идет о кавказском подвиде зубра, относящемся к виду зубра европейского (наравне с другим его видом – бизоном американским).
Следуя исторической правде, стоит оговориться, что за месяц до Торнау в тех же местах зубра увидел русский профессор-путешественник Нордман. Но его публикации о природе края появились лишь три года спустя. Вот почему первым в печати упомянул о кавказском зубре все же Торнау и принято ссылаться на его приоритет. Да и имя Торнау было куда как более романтичным: офицер воюющей армии, разведчик в неприятельских тылах, топограф исследователь.
После путешествия к берегам Черного моря барон возвращается в штаб. Но через два года, помня о той успешной миссии, его вновь командируют «для тайного обозрения» Черноморского побережья от Геленджика до Сочи. В качестве проводников и переводчиков с ним следуют черкесский и абазинский князья. Но на этот раз он попадает в хитрую ловушку, расставленную горцами. В плену он пробыл 2 года и 2 месяца, но не как шпион, а как почетный пленник, за которого можно было получить хороший выкуп. А потому и содержался он довольно сносно, в сакле с очагом посредине, вокруг которой располагался сруб, присыпанный землей, чтоб не пробрались лазутчики. Еду приносили девушки-черкешенки: просо, молоко, соленый сыр и соленая баранина. Они даже старались развлекать его песнями и плясками. Правда, когда он попытался бежать, условия ужесточились.
Торнау и в плену не терял время даром. Он сделал наблюдения над бытом и нравами черкесских племен, о которых составил потом подробные записки для военного ведомства. В частности, отметил, что захват пленных с целью выкупа и работорговля были самыми распространенными доходными промыслами на Кавказе. Торнау, например, пишет о том, что товар абадзехи покеупают у турок в обмен на женщин или у армян с Кавказской линии в обмен на русских пленных».
Между тем здоровье пленника резко ухудшилось, началась желтая лихорадка, сказывались тяжелые ранения, полученные им в боях в Чечне. Русскому офицеру помогли друзья-горцы, выкравшие его из плена. После восточных уловок и хитростей, переодевания, скачек через бурные реки и горные леса Торнау и его избавители прибыли наконец в русское укрепление. Оттуда «кавказский пленник» был с почестями препровожден в Санкт-Петербург, принят там государственными сановниками, получил очередной офицерский чин и орден Святого Владимира, немалое единовременное пособие. А затем отбыл в отпуск с лечением на Кавказские, а потом на германские минеральные воды. Нелишне будет упомянуть, что, и находясь в плену, Торнау продолжал получать «содержание», т. е. командировочные, ему даже выделялись премиальные за ревностную службу и регулярно присваивались очередные звания.
После поправки здоровья Торнау еще восемь лет служил в кавказской действующей армии, строил мосты через реку Зеленчук, дороги и мосты в Дагестане, Дарго, много ездил и продолжал вести записи. В 1840 г. он под командованием генерал-лейтенанта Раевского участвовал в десанте в устье реки Туапсе и занятии форта Лазарева, через 4 года был послан на чеченский фронт против отряда Шамиля. В 1848 г. барон в чине полковника ушел в отставку и поселился в имении в Нижегородской губернии, где в почете и дожил свои дни. После смерти вышли его интереснейшие «Записки русского офицера» – живописный срез жизни кавказских народов. К сожалению, туда вошли не все работы Торнау, но и в таком виде они, не переиздаваясь с тех пор, стали литературно-краеведческим раритетом.
Опубликовано в рубрике