Мыслям легко и просторно в пути. Все замечает дорожный человек, все мелочи схватывает и откладывает в памяти, чтоб потом связать их, выстроить по ним судьбу и даже попытаться определить свою путеводную звезду. После очередной экспедиции я переполнен впечатлениями, которые, если их разложить по полочкам, составляют весьма солидный информационный багаж. «Непременное качество всех путешествий – обогащать человека огромностью и разнообразием знаний», — писал Константин Паустовский. «Моими университетами» назвал Максим Горький свою автобиографическую трилогию, состоящую в том числе и из странствий по России. Науки о путешествиях не существует, однако, если б можно было присваивать путникам ученые степени, то путешественник, скажем, пешком обогнувший земной шар или совершивший кругосветное плавание, вполне заслуживал бы звания академика. Детский сад, школа, вуз, аспирантура, академия, профессорская кафедра – все это «путешественные» ступени, которые отсчитывает путешественник после каждого похода, экспедиции.
Что положено Юпитеру…
Возле родника останавливаются автобусы. Пассажиры ведут себя шумно и суетливо, однако как один в рамках своего организованного туристического статуса. Как говорят в подобных случаях, в рамках приличия. Небритый, со ссадиной на лбу, я спускаюсь с горы, сбрасываю рюкзак и падаю на траву. Так и лежу, раскинув руки, — отдыхаю. Потом развожу костерок, достаю закопченную кружку, кипячу воду для чая. На меня смотрят с пониманием и даже одобрением – я веду себя так, как положено страннику, вольному путешественнику. Одна дама после кратких расспросов, куда и зачем я направляюсь, предложила остатки трапезы. Я с благодарностью принимаю угощение. В другой ситуации и другом статусе счел бы подобный дар за подачку с барского стола.
Мы живем с постоянной оглядкой на того, кто рядом, как предписано моралью и нормами многочисленных мирков. Может, и не хотим (мало ли что!), может, и не позволяет или наоборот позволяет здоровье (всем не позволяет или позволяет!), но поступаем так, как велит обычай, правило, закон. Путешественнику многое позволено, его бродяжий статус раскрывает перед ним двери в мирки и миры, которые и не снились обывателю. Даже в чужом монастыре странник может быть принят (правда, лишь временно) со своим дорожным уставом. Как-то в молодости, путешествуя по Карпатам зимой, мы постучали в одну хату. «Мы туристы, заблудились, — стал канючить товарищ. – Пустите переночевать…». Хозяин подозрительно оглядел нас: «Та шось на туристов вы не дуже схожи». Потом, правда, при свете увидев рюкзаки и обмороженные носы, отвел нам на ночь закуток возле печи…
Жить дорогой!
Дорога не только средство, которое соединяет точки и моменты бытия, дорога и есть само это бытие. Дорогой – ее мгновениями и расстояниями, звуками и запахами — нужно пожить, нужно принять ее умом и сердцем, принять цельно, как природную среду – «ничье благо», попытаться приспособить ее к твоим потребностям и нуждам, постараться обиходить кочевые пристанища, как обихаживаешь свое постоянное жилище. Тогда путешествие может продолжаться долго, интересно и главное — будет приятным.
Опубликовано в рубрике