Памир. Крыша мира. Четыре с лишним метров над уровнем голубой и прохладной морской воды, пальм и загорелых тел. Крыша едет от тоски, безысходности, одиночества. Однако я еду, шагаю и опять еду, шагаю и вспоминаю, кто до меня преодолевал эти пространства. Тот же Марко Поло или Александр Македонский, который, по преданию, похоронен где-то здесь. Ночью, натянув на себя всю запасную одежку и нырнув в темное нутро спальника, я согреваюсь деталями зимовки полярника Нансена и его спутника в землянке из камней и шкур моржей. У вечернего костра в конце тяжелого маршевого дня я раскрываю свой путевой дневник и читаю записанное на последней странице перед путешествием: «Всяк жребием да будет доволен! Царь – владычеством, мудрец – обретением истины, богатый – богатством». Это бродячий философ Григорий Сковорода. Тоже своего рода путешественник. Как-то я совершил экспедицию на его родину в полтавское село Чернухи. С тех пор мудрец и его мысли всегда со мной. Принимая его откровения, соглашаясь с ними, да буду доволен и я своим путешественным жребием.
«Выхожу один я на дорогу…», — часто шепчу я лермонтовские строки, отправляясь в очередное путешествие. Один… Все-таки не один! Все-таки мысленно я выхожу не один. Мои незримые спутники – это те, кого однажды как и меня позвала Дорога, кому пропел песню ветер странствий, поманив за собой. Они в далеком прошлом. Но с них беру пример, в их дорожных деяниях и опыте, наставлениях и даже мимолетных мыслях черпаю силы и вдохновение. Они мой дорожный посох, моя путеводная звезда.