Даже биографы, глубоко вникавшие в жизнь писателя, которой на протяжении десятилетий была присуща размеренность, закругленность, несуетность, спокойность, затруднялись объяснить его неожиданное решение. Да какое! Можно сказать выходку – ни много, ни мало как совершить кругосветное путешествие. Так и оказался на военном корабле скороиспеченный моряк с лишним животиком Гончаров в качестве секретаря при начальнике экспедиции адмирале Путятине (все-таки путешествовать за казенный кошт еще приятнее). Правда, в начале пути Иван Александрович одумался и уже собрался высадиться и вернуться, да лень и хлопотно было посуху тащить много чемоданов и книг через всю Европу. Ну, и пошла эта двухгодичная «встряска»: качка, остановки, обозрение краев и племен, письма друзьям. (Дописывание романа «Обломов» пришлось, конечно, приостановить.)
Фрегат принял для него вид отдаленной степной русской деревни… Три матроса умерли от холеры… Картина шторма показалась ему «безобразием и беспорядком» – «ведь бури, бешенные страсти – не норма природы и жизни, а только переходный момент…» Англичане показались ему чрезмерно расчетливыми: даже в малом движении – по принципу наибольшей пользы, выгоды и экономии, с торговлей, как родом новой религии, которая выше любви и философии… Африканским племенам он предрекал – «их победят не порохом, а комфортом». Азия распростерлась на тысячи миль как некая Обломовка… И «сонное царство» Востока, как своеобразная форма самосохранения. Но японцы лишь прикидываются сонными и у них много сообразительности, живости, юмора, ума.
Из стран, «где в небесах другие блещут звезды», Гончаров, кроме Африки, видел только Яву. Но страны под созвездием Южного Креста покорили его до конца дней. Его книга «На мысе Доброй Надежды», опубликованная в «Морском сборнике», потом вошла в очерки «Фрегат «Паллада» (1858).
Больше месяца Гончаров жил на Капе, и за это время ему удалось совершить поездку в глубь территории. Длилась поездка десять дней. Весь путь составил около 350 км. Поездка прошла по местам, уже давно заселенным и обжитым белыми колонистами. Кто же путешествовал вместе с Гончаровым? Капитан-лейтенант К. Н. Посьет, позже адмирал и министр путей сообщения, его именем назван залив в Тихом океане. Весьма образованный человек, впоследствии он опубликовал свои записки о плавании на «Палладе». Еще – доктор Вейнер, ботаник, Р. А. Пашкевич, географ. Кроме того, будущий градоначальник Одессы П. А. Зеленой, а пока мичман, весело распевавший в саванне русские народные песни. И барон Криднер, интересовавшийся африканскими плясками.
Интересны рассказы Гончарова об «африканских людях». В Винберге, неподалеку от Кейптауна, группа навестила вождя народа коса Сейоло, который участвовал в кафрских войнах против англичан и был приговорен к смертной казни, но потом ее заменили пожизненным заключением. Вождь и его жена вели себя достойно, молча разглядывали друг друга Гончаров и Сейоло, переводчика не было.
Через сто с лишним лет книгу Гончарова издали в Южной Африке – «Кап в описании русского».
После морской одиссеи, посещения многих островов и побережий началось «истинное путешествие в старинном трудном смысле, словом, подвиг» – по Сибири, которой в 1855 г. Гончаров возвращался в Петербург. (Приятно поразился: на всем громадном пространстве к востоку от Якутска запрещена была продажа вина. Вспомнилась невольно свободная торговля опиумом в Китае.)
Через болота и горные речки, буреломы пробирались верхом на лошадях. Иногда садился на пень и решал, что дальше уже не пойдет… Морозы подскочили к четвертому десятку. На санях его, обряженного в малахай, в шубу, в доху, закутали в медвежьи шкуры, и все же он сильно обморозил лицо. Три тысячи сухопутных верст…
Почти в одни и те же годы – конец 60-х – вышли гончаровские – том путевых очерков «Фрегат «Паллада» и всемирно известный неповторимо русский роман «Обломов». Критикой подмечена даже синхронность их появления. «Несмотря на резкое жанровое различие, обе книги необычайно сильно перекликаются тематически: тема путешествия постоянно присутствует в «Обломове» – то в виде книг, которые читает Илья Ильич, то как пугающая его перспектива заграничной поездки в лечебных целях, то как перечень коммерческо-туристических вояжей Штольца. С другой стороны, тема созерцательного бессобытийного погружения в быт Востока, развитая во «Фрегате», носит явно «обломовский» характер. Почти весь Восток, каким он показан у Гончарова, есть по сути громадная, на полмира распростершаяся Обломовка. Напомним, также, какое самодовлеющее место занимает в тексте «Фрегата» тема сна: гончаровский Восток весь как бы окутан сонными испарениями, сказочными миражами. Эта Азия еще не проснулась или вернее не пробуждена…» (Л. Лошиц). Впрочем, это ведь не первый случай, иногда явной, а то подспудной, связи путешествия автора с его последующими произведениями.
Гончаров Иван Александрович (1812 – 1891)
Опубликовано в рубрике